Форум

В поэзии ашиков можно обнаружить следы нескольких древних поэтических традиций - как персидской и арабской, так и многих тюрко-язычных народов.

Один из самых популярных среди ашиков эпос - это сказание о Кёроглы. Кёроглы - это своего рода турецкий Робин Гуд, он грабит богатых, одаривает бедных и жестоко наказывается всяческую несправедливость. Корни этого эпоса тоже уходят в древность, он известен не только в Центральной Азии, но и на Алтае и в Сибири. Известен он и в Китае.

Эпос состоит из сменяющих друг друга прозаических текстов и песен.

Ашик Мурат Чобаноглы поёт песню «Bolu Bey».

Болу бей - это хозяин земли Болу. Однажды Болу бей захотел преподнести султану в подарок коня и поручил Юсуфу Дели выбрать его (Юсуф Дели был, как сказали бы сегодня, ветеринаром). Юсуф Дели выбрал красивого молодого жеребца и уверил, что из него вырастит удивительный конь. Болу Бей рассвирепел: султану нельзя дарить невзрачного жеребца, султану надо дарить красивого большого коня! И приказал ослепить Юсуфа Дели. А его сын должен был стоять рядом и смотреть. После этого мальчик назвал себя Кёроглы - «сын слепого». Кёроглы взял себе жеребца, которого выбрал его отец, и они выросли вместе. Скоро у Кёроглы было уже много тысяч сторонников. И вот Кёроглы пишет письмо Болу бею, вызывая врага на бой. В исходе битвы Кёроглы, однако, вовсе не уверен.

Ашики играют на сазе.

Саз - это струнный инструмент, похожий на лютню. У саза овальный миндалевидный корпус и длинный гриф. Искусство ашиков передаётся от учителя ученику, ни музыка, ни тексты не записываются. Метод изучения ремесла - разучивание старых песен, копирование техники своего наставника. Мастер учит ребят сочинять и свои песни.

В Карсе и Эрзуруме существуют своего рода школы ашиков. Впрочем, такая школа мало похожа на учебное заведение, как правило, это просто чайхана, в ней стоят столы и стулья, на стенах висят портреты знаменитых музыкантов и лютни-сазы.



Каждый вечер собираются посетители. Им ничего кроме чая не предлагают. Сначала выступают ученики, потом учителя. В конце вечера устраивается состязание - кто кого перепоёт. Проигравший сам признаёт своё поражение.

В Турции предпринимаются шаги по осовремениванию народной музыки, но многие ашики продолжают петь в традиционном стиле, игнорируя как современные музыкальные инструменты (то есть синтезаторы), так и ту музыку, которая звучит по радио и телевидению.

Скажем, до сих пор применяется старая техника пения с булавкой между губами. Певец держит во рту иголку, вертикально стоящую между его верхней и нижней губой. Рот нельзя открыть шире, но и нельзя закрыть. При этой технике многие звуки становятся непроизносимыми - скажем, в, м, п, б... - значит, не произносимы и слова, их содержащие. Количество слов, которые может использовать поэт-импровизатор, резко сокращается. Это высокий пилотаж, способны к подобному пению немногие.

Но существует и способ, как стать ашиком без долгого учения, и Мурат Чобаноглы, которого мы только что слушали, стал ашиком именно таким образом. Ашик Мурат был «призван и вдохновлён», и его случай - далеко не единственный.

Почтенный наставник является во сне музыкально и поэтически одарённому молодому человеку. Старик предлагает ему «напиток любви». После этого юноша видит в саду из роз свою возлюбленную, с которой они и выпивают этот напиток. Отныне юноша будет вечно принадлежать своей избраннице. Когда он пробуждается - иногда после двух дней глубокого сна - он оказывается способным сочинять стихи и мелодии, играть на сазе и петь. Одновременно он является носителем религиозно-философского знания. Даже если молодой человек до того учился у ашика, он воспринимает произошедшее как дар неба, как просветление. Ни изумление, ни, тем более, сопротивление тут не уместны.

Традиция ашиков - это не городская, не придворная традиция. Музыка ашиков не относится к высокой культуре. Ашики - это деревенские музыканты, на фотографиях современные ашики - это усатые дядьки в белых рубашках, тёмных галстуках и чёрных костюмах, впрочем, галстуки они надевают для парадных фотографий. Они не улыбаются. Их слушатели сидят с серьёзными лицами.

Традиция ашиков живёт в таких районах Турции как Анатолия, Карс и Эрзурум. Есть и профессиональные, широко известные и преуспевающие музыканты, но это, скорее, исключение. Многие ашики не в состоянии прокормить себя песнями, они имеют и ещё какую-то профессию.


Ашики - странствующие музыканты, они переезжают из села в село на автобусах, а иногда идут много километров пешком по горным дорогам, неся под мышкой свой саз.

Ашики - небогатые музыканты, их всё реже и реже приглашают на семейные праздники. Поэтому ашики поют в кафе и чайханах за мизерную плату - их слушатели так же бедны, как и они сами.

Когда я несколько лет назад был в Стамбуле, со мной произошёл странный эпизод. Я гулял по городу и в наступивших сумерках забрёл в местный парк культуры и отдыха - со сладостями, продающимися в ярко освещённых вагончиках, и с поп-музыкой, которая на невыносимой громкости и с чудовищными искажениями неслась из громкоговорителей, висевших, казалось, на каждом столбе. Народу было очень мало. Мне стало скучно, и я свернул с хорошо освещённой дороги. Сразу пришлось лезть в гору, петляя между деревьями. Вдруг подслеповатыми глазами я увидел, что передо мной на склоне кто-то сидит, силуэт был чёрный, я не сразу понял, что это скульптура. На невысоком камне сидел бронзовый сутулый старик с длинным носом и в большой шляпе, его глаза были закрыты. В руках он держал саз. Было в его облике что-то непростое. Я явно видел раньше этого человека, но никак не мог вспомнить, где именно. Мне долго не хотелось уходить от этого маленького памятника, стоявшего между деревьями в тёмном парке.

На камне я разобрал слова Asik Veysel. Я не поленился, записал это имя на бумажку. Оказавшись на следующий день в большом музыкальном магазине, я спросил, косясь в свою бумажку: кто такой Ашик Вей-сел? Находившиеся в зале люди повернулись и посмотрели на меня с нескрываемым интересом. Я почувствовал себя инопланетянином. Продавец широким жестом показал на полку - на обложках нескольких десятков компакт-дисков сидел этот сухой усатый старик в шляпе.

Он родился ещё в 19-ом веке, в возрасте семи лет ослеп, умер в 1975-ом.

Ашик Вейсел - один из самых знаменитых и влиятельных народных музыкантов Турции. Ашик Вейсел поёт очень сдержанно, без каких бы тот ни было драматических или художественных эффектов. И очень проникновенно.

Ашики - не просто народные музыканты и странствующие поэты.

Значительная часть населения Анатолии - алавиты. Формально они мусульмане, но сунниты, составляющие большинство в Турции, относятся к алавитам крайне враждебно. Алавиты - это шииты. В алавитизме можно обнаружить и следы древних доисламских культов Центральной Азии, иными словами - шаманизма.


Большинство алавитов относятся к суфийскому братству бекташи. Ашики - это странствующие дервиши.
В суфийском ордене бекташи музыка играет крайне важную роль.

Бекташи считают, что Аллах живёт в сердце человека, а смысл жизни человека - это реализация его единства с Богом, это общесуфийская точка зрения Религиозные практики бекташи довольно сильно отличаются от общеисламских. Бекташи избегают демонстрировать своё религиозное рвение, они не ходят в мечеть, они не молятся вслух, они не постятся - единственный пост в память о мученичестве имама Хуссейна длится три дня. Они не совершают паломничества в Мекку, они пьют вино в качестве сакрального напитка, женщины у них столь же уважаемы как и мужчины и принимают участие во всех религиозных церемониях.

Музыка на этих церемониях играет огромную роль, она очищает душу, позволяет человеку заглянуть вглубь себя и убедиться, что Аллах - очень близко к тебе, ближе, чем твоя сонная артерия.

Орден бекташи несколько сотен лет назад был очень влиятельным, орден бекташи был связан с янычарами - привилегированной воинской кастой Османской империи. Корпус янычар был ликвидирован в 1826, после этого на суфийское братство бекташи обрушилось несколько волн репрессий.

Ашики ответили, как бы сейчас сказали, пропагандой антиистеблишментских настроений - то есть резкой враждой к институтам государственной власти, к продажным чиновникам. Песни религиозные, мистические, философские дополнились социально-критическими.

Эти песни оставались полными поэтических образов и иносказаний, но слушатели понимали, что имеется в виду.

У ашиков очень своеобразная манера петь, для неё характерна сила, серьёзность и торжественность. Ни притворства, ни жеманства, ни легкомыслия в этой музыке нет. Орнаменты и украшения, погоня за вокальными эффектами, сложные ритмы строжайше запрещены. Мелодии должны быть ясными и простыми, музыка - живой и энергичной.

Впрочем, музыка ашиков совсем не примитивна. Они применяют много разнообразных ритмических схем, в том числе и свободный, нерегулярный ритм. Не является редкостью, когда музыкант поёт в одном ритме, а играет на сазе в другом. От этого возникает эффект плывущей музыки.

Некоторые песни надо петь так называемым «горящим голосом», «голосом, охваченным огнём». Голос при этом остаётся в среднем диапазоне, он напряжён и трагичен, высокий диапазон здесь неуместен. Настроение - печальное, полное отчаяния. Песни, посвященные раздумьям о жизни, поиску пути в жизни, ашик будет петь с другой интонацией, другим голосом.

Певец подбирает себе саз, подходящий по тембру к его голосу. Умение играть на сазе имеет необычайно высокое значение. Есть пословица: «Играть на сазе - значит молиться Богу». В некоторых местностях запрещено ставить саз на землю.

Ашик - поэт и музыкант-импровизатор, в его распоряжении находится много традиционных мелодических пассажей, они объединены в группы, каждая такая группа называется «макам». Есть и довольно обширный набор традиционных поэтических образов, скажем, если песня начинается так: «там внизу у фонтана я стою, скрестив руки на груди», то всякому ясно, что речь пойдёт об одиночестве, тоске, расставании.



Импровизированный текст должен удовлетворять формальным правилам - скажем, регламентировано количество слогов в строке. Если поэтическая строка оказывается коротковата для избранной мелодии, в распоряжении поэта есть набор восклицаний, которыми он заполняет паузы. Свою песню ашик через некоторое время может исполнить совсем с другой мелодией.

Многие ашики сетуют на то, что их искусство стало не тем, чем оно было раньше, новые песни умирают так же быстро как и рождаются, никто их не запоминает и не повторяет, ничего сравнимого с красотой классических песен не появляется.

Ашик Фейзулла Чёнар поёт классическую песню 16-го века:

«От злых дел этого кровожадного и жестокого человека
Я кричу как находящийся в беде соловей.
Камни падают дождём на мою голову.
Одна роза Друга убивает меня, меня, меня, меня...
Одно касание Друга парализует меня, меня, меня, меня...»

Этот французский компакт-диск с классическими суфийскими песнями, которые в начале 70-х записал ашик Фейзулла Чёнар (Tchinar, Cinar, по-турецки - Çinar), в Стамбуле можно купить в каждом музыкальном магазине, в каждом ларьке, конечно, не французский оригинал, а перепечатку, изготовленную местной фирмой Kalan, которая, кстати, выпускает огромное количество очень хорошей народной музыки, переиздаёт архивные записи.

Фейзулла Чёнар был знатного происхождения, что, вообще говоря, крайне нетипично для ашика. Он был сейидом - то есть потомком пророка по линии имама Али и одновременно деде - то есть потомком имама Бекташа.

Встречаясь с Фейзуллой, его единоверцы целовали ему руки. Несмотря на своё происхождение, Фейзулла не был образованным и богатым человеком. Он был ашиком из глухой провинции, преданным своему искусству и своей способности доводить верующих до экстаза.

У него была очень драматичная жизнь.

Молодым человеком он приехал в Стамбул, где работал продавцом фруктов. Неожиданно он выиграл в лотерею, вернулся на родину в Анатолию и купил отару овец. Однако, скоро разорился, потерял всё, заболел туберкулёзом и уехал в Анкару. Шёл 1969-ый год. Его обнаружили французы, искавшие традиционных музыкантов. Его отвезли в Страсбургский университет, где он целый год жил и записал весь свой репертуар. После этого он вернулся в Анкару, записал кассету с песнями, съездил в турне в Германию.

Фейзулла постепенно спивался. Мистика его больше не интересовала, он занялся мелкой политической борьбой. Его голос терял свою силу и выразительность, Фейзулла стал скромным чиновником в одном из госучреждений в Анкаре. Он умер от сердечного приступа, сидя на скамейке в городском парке.

Такого сильного и богатого голоса как у Фейзуллы Чёнара больше ни у кого из анатолийских ашиков не было.

Андрей Горохов © Немецкая волна